​Невыносимая радость бытия

Фривольное название "Рыцарь Пламенеющего Пестика" может смутить наивного неосведомленного зрителя, тогда как «пестик» означает не более как фирменное орудие профессиональных бакалейщиков, толкущих в ступке разные приправы и специи, так что опасения насчет скабрезности напрасны.

Деклан Доннеллан – всемирно известный английский режиссер, большой специалист по Шекспиру. Артисты Театра им. Пушкина давно ходит у него в любимчиках, и не напрасно: сейчас «пушкинцы» в такой форме, что вытянут любую режиссерскую фантазию. Тем обидней, когда замысел, литературная основа не требуют большого мастерства, и результат вызывает некоторое недоумение.

Пьеса "Рыцарь Пламенеющего Пестика" – история про историю об истории. В сюжет пьесы о некоем лондонском купце, которую довольно меланхолично представляет некая группа актеров, прямо из зала врываются гиперактивные «зрители». Они требуют оживить нудный спектакль яркими декорациями, чтоб было «нарядно», поправить лица и костюмы, добавить супер-героя.

Бакалейщик (Александр Феклистов) и его жена (Агриппина Стеклова) поначалу вводят в оцепенение не только артистов, но и недоумевающую публику в зале, которая, узнав артистов, весело смеется и одобрительно хлопает. Семья бакалейщиков внедряет в спектакль (тоже из зала) смешного и честолюбивого Ральфа (Назар Сафонов), правя по ходу мизансцены.

Но, примерно, с середины спектакля вмешательство в действие становится утомительным до того, что хочется пристрелить, хотя бы из бутафорного ружья, эту пошлую семейку наглецов, насилующих у нас на глазах присмиревших Мельпомену и Талию. Надо отметить, что большинство артистов даже в таких адских условиях не выглядят беспомощными, особенно радуют Анна Кармакова и Анна Вардеванян – обе актрисы невероятно хороши, точны и музыкальны.

Нет смысла обрисовывать сюжет. Кто ходит в театр повеселиться, насмеется сполна, кто сопереживать, тому будет досадно и неловко за выскочек-«зрителей», которые во времена Шекспира вели себя даже гаже, чем сегодня. Тогда некоторые представителей знати любили возлежать на авансцене (или требовали подать им стулья) не столько для того, чтобы лучше видеть представление, а чтобы публика видела их самих. Да, в XVI-XVII веках богатые бакалейщики чувствовали себя в частных театрах по-хозяйски. Сочинить и поставить пародию на них требовало от авторов определенной смелости. Но автору пьесы-пародии Френсису Бомонту так и не удалось дотянуться до вечного «Вильяма нашего Шекспира», хотя звучали, кажется, даже цитаты. Комедия про рыцаря с пестиком вышла чересчур назойливой, местами сентиментальной до пошлости и какой-то… вторичной.

Сегодня публика позволяет себе иные вольности: бичом современности является безапелляционность. Любой зритель, блоггер, участник социальных сетей знает, как надо писать-ставить-играть-рисовать-снимать и пр., критикуя мир с высоты своего понимания. Поскольку его миропонимание всё больше сужается до собственного «Я», вникать по существу, становится труднее. Узнают ли себя те, кто дома разговаривает с телевизором, а в театре равнодушно не отключает мобильник, светясь и вибрируя своим гаджетом, те, кто лучше других знает, как и про что ставить спектакли? Жаль, что подобная публика, стремясь быть модной, приходит не на примитивные комедии, а на спектакли режиссеров, уходящих от развлечения в сторону серьезных рассуждений о человеческой природе и сегодняшнем дне.

Такая публика ждёт подвоха и готова немедленно обидеться, если что-то вдруг померещится. Именно такому зрителю на спектакле "Рыцарь Пламенеющего Пестика" вполне можно расслабиться – его ждет радость театрального бытия. Интеллигентный театр исполнит любой каприз…