ТЕАТРАЛЬНОЕ ПАПЬЕ-МАШЕ

После неудачи «Натальи Тарповой» Камерный театр вернулся к своей исконной традиции формального спектакля, пронизанного музыкой и танцем, насыщенного обостренной театральностью.

Такой спектакль похож на магазин игрушек, которые когда-то всерьез разыгрывали романтическую историю, а теперь вышучивают сами себя в насмешливой оперетте.

Такова и «Опера нищих».

Трудно усмотреть в этом спектакле какое-либо идейное содержание. Игрушки сделаны режиссером из папье-маше, а не из идей. Правда, в «Опере нищих» играют лондонские полицейские и их толстый начальник, собирающий доходы с бандитских шаек: спектакль как будто пытается поколебать представления о примерной нравственности буржуазной полиции.

Есть в спектакле и высокочтимый джентльмен, содержащий фирму нищих, и есть его великосветская супруга, содержащая дом терпимости: их устами глаголют со сцены нормы приличного тона и высокая аристократическая мораль еще и еще раз игрушки разыгрывают лицемерие буржуазного мира.

Но от этого они не перестают быть игрушками.

Да, пожалуй, и не эта игрушечная сатира, а игрушечная романтика лежит в основе спектакля.

Предводитель лондонских бандитов «капитан Мак», не угодивший почтенному джентльмену из фирмы нищих, должен «сыграть в ящик». И капитан Мак героически играет со смертью. Из тюремной клетки он в последний раз весело наблюдает драку своих обманутых ревнивых жен. Капитана Мака оплакивает его друг, начальник полиции, что не мешает им накануне казни завершить последние бухгалтерские расчеты. И капитана Мака ведут на казнь. И вот капитан Мак восходит на эшафот: —какой великий артист погибает!

Такой фразы в спектакле нет. Но похоже на то, что бандит Мак, по мысли переводчика опереточного либретто В. Шершеневича — это все же лучшее, что есть в буржуазном мире.

Возможно, что подобная идея могла бы показаться иному лондонскому обывателю сатирической, даже революционной. Но советский зритель не принял и не мог принять ее серьезно.

И надо сказать: романтической «партией' бандита Мака театр увлекся. Неожиданно позабыв опереточную иронию, спектакль взметнулся к высокой трагикомедии: эпизод с виселицей сделан так, чтобы потрясать.

Но куда же «капитану Маку» в желтом бандитском костюме вести патетику?

И спектакль, не выдержав взятой высоты, срывается в ходячую пародию. Романтическая «партия» бандита Мака развязывается пародийным оперным вестником, который по случаю дня коронации короля объявляет бандиту помилование и возводит его — в интересах «сатиры» — в графское достоинство. Актеры со сцены вступают в пререкания с «автором пьесы», сидящим в ложе, и зрители догадываются, что в этом обнажении приема пародируется «высокий жанр».

Но неужто «Вампука» могла бы быть вновь актуальной в наши дни? Едва-ли.

Ни «сатира», ни романтика, ни вампука «Оперы нищих» не достигают своей цели, не оправдывают спектакля.

Что же остается? Виртуозное мастерство театральности.

Изобретательное оформление художников Стенбергов, рассчитанное на неожиданность, быстроту и ритмичность сценических эффектов, довершает остроту зрелища.

Но эта острота ни о чем не говорит. Отсюда — все выводы.

В «Наталье Тарповой» Камерный театр сделал попытку, оставив за бортом принципы своей театральности, построить советский проблемный спектакль.

Возможно, что сама пьеса С. Семенова, написанная в тяжеловатом разговорно-натуралистическом плане, вынудила таировцев к своеобразному театральному «саморазоружению». Но все же остается факт: сценические традиции Камерного театра, воспитавшие его высокое мастерство, до сих пор культивируются на почве игрушечной эстетики в социально бессодержательных спектаклях. в условиях возрождения самодовлеющей театральности.

На этом пути далеко не уедешь - особенно в наши дни, когда перед театром стоят требования огромных социальных напряжений, большого идеологического пафоса. А «Наталья Тарпова» сверх всех своих неудач была слишком упрошенным решением вопроса.

Несомненно, что подлинный путь Камерного театра к современности лежит не через отказ от своей театральной культуры, а через органическое слияние ее с боевой идейной тематикой в мощных социальных спектаклях, чье содержание само по себе требует разнообразной театральной формы, емкой и напряженной.

Материалы для этой формы в Камерном театре накопились богатые. Нужно реализовать их через соответствующий драматургический «заказ». Привлечь и копить свою драматургию. И не тратить эти материалы на игрушки из папье-маше.