Александра Урсуляк — о поиске себя, Булгакове и благотворительности

В новой постановке по роману Булгакова ваша героиня, вдова Зоя Пельц, мечтает сбежать из Москвы в Париж… Париж — это наша вечная любовь? В какое бы время историю ни перенесли, Париж всегда актуален?

Думаю, для меня все-таки главный мотор роли Зои — это не то, куда она хочет поехать, а с кем. И несмотря на такое количество социальных обстоятельств, которые прописаны в пьесе и на которые невольно обращаешь внимание, мне в первую очередь хотелось вытянуть любовь. Потому что она — главный мотор человека, наша главная мотивация. У Зои есть муж, она его любит, он болен и совершенно не может жить в советском мире, он белая кость, граф, и поэтому для него Париж, в крайнем случае Ницца, — это лучший выбор. И она стремится туда, где ему будет хорошо. То есть Париж — это не просто красивая мечта, это ее мечта о спасении. Я сама очень люблю Париж, особенно сейчас, когда он такой малодоступный.

Текст Булгакова — о людях на распутье эпох. Чем лично вам интересна ваша героиня?

Для меня это новый возраст, новый способ существования на сцене. Многое нужно было играть вторым планом. Невероятные обстоятельства спасения и то, на что ты можешь пойти ради этого спасения, ради любви.

Вы как-то сказали, что студентам в ГИТИСе объясняете, что театр — это поиск правды. Театр ищет эту правду эффективнее — и поэтому для вас главная актерская жизнь там, а не в кино?

Думаю, выбор между кино и театром не связан с поиском правды, это слишком романтически звучит. (Улыбается) Это скорее про то, как у актеров складывается жизнь: у кого-то судьба лучше складывается в кино, у кого-то — в театре. Но театр — это действительно особый мир. Театр — это дисциплина, зарядка, это определенная форма существования, в какой-то степени отрицающая эгоизм. Потому что это очень коллективная история. И поэтому артист не работает, а именно служит в театре. Театр — это как пояс по карате, какая-то другая система актерского мышления. Но это не вопрос, где правда правдивее — в кино или в театре. Да и плохие актеры есть везде, и хорошие тоже.

С огромным удовольствием посмотрела сериал «Стрим», где вы сыграли маму старшеклассника, транслирующего в интернет все, что видит. А вы способны устроить стрим собственной жизни хоть на день? Можете понять (и простить) молодежь, отказавшуюся от тайны личной жизни?

Не поверите, но иногда мне почему-то очень хочется, чтобы все увидели, как живет наша семья. Это порой настолько забавно — ни в каком сценарии такого не напишут! Потому что большая семья — это всегда острая комедия. (Смеется) В детстве я обожала смотреть шоу про Оззи Осборна — как это было прекрасно и здорово! И это не про подсматривать в замочную скважину, это про то, как люди щедро делятся своим миром. Почему нет? Главное, чтобы делились чем-то стоящим…Да, такая откровенность — это тоже путь к славе. И у всех путь к славе свой…

А «через телевизор» путь к славе для актера еще возможен? Или вся жизнь теперь только на онлайн-платформах?

Телевизор ориентируется на свою основную аудиторию, на старшее поколение, а оно консервативно в выборе. Часто им сложно воспринимать новое. А молодежь ориентируется на современный мировой сериальный контент. Поэтому на платформы переехали все, кто пытается говорить со зрителем о сегодняшнем времени. Так что я как зритель в основном смотрю то, что предлагают стриминги. Из недавнего очень впечатлили «Капельник», «ЮЗЗЗ», «Черная весна». Не могу сказать, что у меня много времени и я каждый вечер сажусь и пачку сериалов смотрю, но приличного, достойного контента достаточно много.

А я смотрю «Плейлист волонтера», где вы сыграли вместе с Иваном Янковским. Вы поднимаете тему волонтерства, которую, мне кажется, «разгоняет» сейчас именно молодежь. Заниматься волонтерством становится хорошим тоном…

Этот проект интересен мне в том числе тем, что он, удивительным образом, не про доброту и про волонтерство. Это, наоборот, достаточно темная история: есть люди, которые спасают жизни в этих добрых делах, а сами при этом находятся в каком-то клубке страстей, предательств, грязи, желаний, пороков…

Но все же волонтерство, благотворительность — это актуальная для нашего времени тема, тренд. Каждый второй, приглашая на день рождения, говорит: «Не приносите мне цветы, лучше переведите деньги в приют»…

И это правильно, так должно быть. И этого должно быть больше. Если у нас на это тренд — прекрасно. Главное, не успокаиваться и не говорить: «Да, мы достигли совершенства». Я вообще считаю, что каждый человек должен помогать другому. Масштаб может быть совершенно разный, но это должно быть частью жизни каждого. И это нужно друг в друге воспитывать.

Слоган фильма — «В поисках других и себя». Вам лично эта работа помогла что-то в себе найти новое?

Все мы ищем себя. Ищем в других людях, ищем свое в них отражение.

Героиня нашего времени (и вы — идеальный пример) — уже не воздушная 18-летняя девушка с распахнутыми глазами, а взрослая состоявшаяся женщина, успевающая реализоваться и в профессии, и в личной жизни. Интересно ли вам играть таких женщин в кино?

Очень интересно. Мне кажется, это вообще самое интересное в моей профессии. А воздушных девочек я как будто никогда и не играла. Более того, я, может быть, и проседала в кино именно в связи с тем, что в более молодом возрасте не очень соответствовала своему внутреннему возрасту. А вот сейчас у меня есть некий баланс между тем, кто я внутренне и сколько мне лет.

Ужасная фраза «Тебе уже 25, да кто тебя возьмет сниматься?» — этот этап в нашем кинематографе закончился?

Слава богу, все совершенно изменилось! Сейчас другая реальность. Сейчас у нас снимают «Балет» — и Алла Михайловна Сигалова всем нам говорит: в 64 года можно и нужно сниматься. Так что все нормально, расслабляемся. (Улыбается)

Но эта грань между реализовавшейся, счастливой женщиной и женщиной замотанной, заработавшейся, все же очень тонкая… Везде успевать — значит, порой жертвовать собой и своим временем. Как удержать этот баланс? Как быть везде — и оставаться на плаву?

От чего-то все равно надо отказываться. Мне кажется, когда ты стараешься быть максимально честным с самим собой, ты в первую очередь пытаешься понять, что тебе нравится. С каким человеком жить, что ты любишь делать, а что нет… И когда этот выбор сделан максимально честно и ты делаешь то, что приносит максимальную радость, будет полнота жизни. Нет, все не будет идеально, но все будет не зря.

Вы воспитываете двух дочерей и сына. С кем сложнее? Пытаетесь воспитать «настоящего мужчину» и «настоящих женщин»? В чем ваша главная миссия как матери?

Мне нравится, что в нашем коллективном бессознательном произошел какой-то поворот: мы готовы отстать от детей с этими стереотипами и просто воспитывать… хороших людей. Людей интересных, интересующихся, светло живущих, полезно живущих для себя и для других. И все сразу как-то встает на свои места. Вот что должен делать мужчина? Должен уметь брать на себя ответственность в сложные моменты... А женщина разве не должна? Тоже должна. Женщина должна быть чувственной, эмоциональной. А мужчина разве не должен? Стерлись эти грани — и хорошо.

А в чем вы видите свою миссию как актрисы? И должен ли актер мыслить такими пафосными категориями и отвечать на пафосные вопросы? (Смеется)

Да, я считаю, что артист должен формулировать свою миссию. Если разобраться, каждый имеет свое мнение по разным вопросам, но артист — это тот человек, которого водрузили на некий постамент, где его могут видеть много людей, и он иногда влияет на умы, на души. А это ответственность. Как у учителей. Как у врачей. И эту ответственность надо осознавать и нести что-то хорошее в этот мир, в души людей, в головы. Сверхзадача актеров — осознавать, что недаром им дан этот рупор. Искусство должно воздействовать — и за то, как оно на людей воздействует, мы отвечаем.