Константин Заслонов

Аннотация

Герой пьесы – лицо историческое, прославленный белорусский партизан, инженер Константин Заслонов, разрушавший немецкие тылы под Оршей в страшную первую зиму немецкого вторжения.

Пьеса была поставлена очень строго, идеологически отчетливо, полная патриотического пафоса и тщательно обдуманной последовательной ненависти к военному и политическому врагу. Спектакль держался на трех фигурах: с одной стороны, захваченный немцами в плен Константин Заслонов, с другой – агенты гестапо, Гуго Хирт и Траутниц. Камерный театр прибегнул здесь к своему хорошо проверенному искусству делить действующих лиц по общественным, историческим, идейным силам, ими представленным. Советская сторона – это был один характер, немецкая – другой, с глубоковыраженной антитезой между ними. Гуго Хирт и Траутниц делали сообща свое темное дело, очень различались между собой как лица, каждое со своим направлением, со своей иной основой. Внешняя, зрительная характерность перегибалась в характерность внутреннюю. Камерный театр по-новому пользовался своей издавна разработанной поэтикой театрального костюма. Раньше Таиров говорил: костюм – второе тело актера. Теперь он мог бы добавить: костюм – характер действующего лица, зримая его характеристика. Траутници Хирт одеты были в свою фашистскую униформу. Она обособляла их от остальных людей, от человечества, метила, клеймила. Они как бы сами выбрали для себя позор.

Таировский театр держался своего излюбленного принципа – все давать через зрительный образ. Но образ этот все основательнее проникался характерностью. Театр «писал» человека – в его исторических, в его социальных, в личных его чертах. Под конец Таиров все чаще говорил, -насколько его увлекает задача «человекописания». Спектакль «Константин Заслонов» – также один из хороших примеров режиссерского следования «идее» в каждом эпизоде и в каждой подробности постановки. Действующие лица в нем были устроены, направлены согласно «идее», носимой ими. Немцы были сыграны так, что они жили, действовали, как им положено, и тут же заодно как бы судили исподволь самих себя, критическая, оценочная «идея» входила во внутреннюю жизнь театрального образа.

Наум Берковский

Авторы

В ролях