За правдивое, реалистическое искусство.

(На совещании театральных деятелей и актёров по вопросу о пьесе «Богатыри»)

Совещание, состоявшееся 23 ноября, началось докладом товарища Керженцева. Своё выступление товарищ Керженцев начал с того, что процитировал постановление Совнаркома и ЦК Партии о преподавании гражданской истории в школах СССР. В этом постановлении указывалось, что необходимо обеспечить доступность, наглядность, конкретность исторического материала и правильную характеристику исторических деятелей. Эти указания в ещё большей степени относятся к театру.

Между тем у нас с историческими пьесами на протяжении ряда лет дело обстояло вовсе не благополучно.

Блаженной памяти 2-й МХАТ поставил «Митькино царство» Липокерова, дав совершенно неправильную историческую картину. Замятинская «Блоха» также в значительной степени перекликалась с «Богатырями», являясь по существу пародийным искажением серьёзного исторического материала. «Крещение Руси» в Московском театре сатиры было поставлено в том же плане, как и «Богатыри», и по существу тоже издевательски-ложно изображало один из очень важных этапов истории русского народа.

Постановка «Богатырей» в Камерном театре вляется провалом его руководителя Таирова. Ошибка эта, однако, отнюдь не единична.Творческий путь Камерного театра изобилует серьёзнейшими политическими ошибками, которые носят характер систематических вылазок.

Ошибочные постановки прикрываются как ширной праздными и многословными рассуждениями о вечных началах искуссва, о «синтетическом» творческом методе, о здоровом биологизме. Постановкам обычно предшествует шумная реклама, играющая роль дымовой завесы.

Обстановка внутри театра была крайне нездоровая. Таиров являлся единоличным и непогрешимым хозяином театра, коллектив актёров по сущесту находился в феодальном подчинении. Ведь дошёл же Таиров до того, что однажды заявил актёрам: «Вы должны играть, а думать за вас буду я». Самокритика была безоговорочно изгнана из Камерного театра.

В составе коллектива есть хорошие актёры, есть живые силы, способные создать настоящий, хороший советский театр. Однако предварительно нужна очень большая работа. Надо почистить, надо как можно скорей и без остатка удалять осколки пикелевщины, надо отойти от прежних ошибочных творческих позиций.

Доклад тов. Керженцева вызвал оживлённые прения.

Режиссёр Малого театра Прозоровкий говорил о том, что некоторые театры тоже страдают болезнью Камерного театра. Вместо того, чтобы делать работу нужную и ценную для родины, многие режиссёры гоняются за дешёвым оригинальничанием, уходя от реальной действительности в дебри бесплодных формалистических исканий.

Народный артист республики Михоэлс задал вопрос: почему Камерный театр докатился до позорного повала? Тов. Михоэлс ответил на это так: нет настоящей бдительной, зоркой, умной критики, а между театрами нет творческой товарищеской спайки. Если прибавить к этому интеллигентские шатания и расхлябанность, свойственные Таирову, безобразные отношения между актёрами и режиссёром, отсутствие какой бы то ни было самокритики, и все это в соединении с самолюбованием и дешёвой саморекламой, то причины падения Таирова и Камерного театра станут ясны.

С «покаянной» речью выступил Таиров. Однако и на этот раз он не пытался признать свои ошибки. Он говорил о том, что считает себя повинным в постановке пьесы «Богатыри», он говорил о прошлых своих неудачах («Заговор равных», «Наталья Тарпова», «Багровый остров»), он говорил, что готов нести все последствия своих заблуждений, но вместе с тем оговаривался, что ошибки были случайны. Таиров не сказал ни единого слова о пересмотре своих неправильных творческих методов.

Горячую речь произнёс заслуженных деятель искусств тов. Попов. Он говорил о противоречиях между иллюзиями Таирова и действительность. С одной стороны, торжественные репетиции, высокие звания, поездки за границу, фимиам поздравлений, а с другой – неоднократно снятые пьесы, слабые сборы и отсутствие любви к театру со стороны зрителей По мнению тов. Попова Таиров может стать настоящим художником, если до конца поймёт всё, что привело его к катастрофе. Он должен научиться ненавидеть свои ошибки, должен наново пересмотреть свои творческие установки.

Тов. Захава (театр им. Вахтангова) сказал, что в театральной школе при Камерном театре таировский метод создания «синтетического актёра» приводит к тому, что оттуда выходят люди, не способные освободиться от фразёрства, не способные дать тёплый человеческий лик, не способные работать ни в каком другом театре.

Актёры Камерного театра Фенин, Чаплыгин и Александров обрисовали крайне тяжёлую обстановку, в которой приходится работать коллективу актёров. Театр, по их словам, представлял собой своеобразный феод, в котором безраздельно властвовал Таиров.

Все выступавшие отмечали абсолютную правильность постановления Комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР о пьесе «Богатыри».

– Коллектив театра, – сказал тов. Керженцев в заключительном слове, – имеет возможность перестроиться, преодолеть своё прошлое. В его составе есть хорошие творческие люди, крепкие и деятельные мастера искусства. Что же касается самого Таирова, то, если он сможет понять до конца свои ошибки, работать по-новому, строить правдивое, реалистическое искусство, то мы готовы сделать попытку оставить Таирова в театре.

Разумеется, прежнее совершенно ненормальное положение, пи котором Таиров был «самодержавным воспитателем» не может и не будет терпимо.