Top.Mail.Ru
В каждом шкафу - скелет | СМИ о Московском драматическом театре

Ставить Пристли – одно удовольствие. Как шахматисту решать изящную шахматную задачу. Почти любая пьеса Пристли в какой-то степени детектив с железно выстроенной интригой, незыблемая логическая конструкция. Пресловутые три единства драматургии, воспетые некогда в поэтическом трактате Буало – единство места, времени и действия – современный английский драматург соблюдает старательнее, чем некогда поднявшие их на щит французские классицисты. Пристли не скучен. У него «опасные повороты» на каждом шагу.

А самый опасный, ведущий непосредственно в бездну, частенько припасён под конец, когда со сцены уже во всеуслышание заявлено, что опасность миновала, и зритель может спокойно вздохнуть и расслабиться. Вот тут-то и… Люди любят посплетничать, хотя редко признаются в этом. Сплетня вытаскивает на свет чужие тайны, тщательно оберегаемые от посторонних глаз. Она сплетает из них невидимую сеть, в которой бьются неосторожные жертвы. Пьесы Пристли нечто вроде такой сети. Любите посплетничать? Пожалуйста, наслаждайтесь… Только помните: силки расставлены для всех, и вы сами не исключение.

Есть такое английское выражение: «скелет в шкафу». У Дж. Б. Пристли по скелету в каждом шкафу. А шкафов много, и все они красивые, добротные. И владельцы их преуспевающие благообразные господа. Интересно, что в России пьеса «Инспектор пришел» была поставлена в 1945 году – раньше, чем в Англии, на родине драматурга. Называлась она тогда «Он пришел». В то время, в СССР, она, конечно же, звучала, как остросоциальное произведение. И, правда, в основе сюжете гибель скромной безработной девушки. Никто из присутствующих – богатых, элегантных, благонадежных дам и господ – вроде бы не может иметь к ней никакого отношения. Вроде бы.

Тем не менее, перед нами разыгрывается шахматная партия всеобщей вины. Как не вспомнить Достоевского: «Кто убил? Вы и убили, Родион Романыч, больше некому». А еще на ум приходят слова другого великого англичанина, Оскара Уайльда: «Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал». У Пристли с ним, кстати, много общего: неожиданные драматургические решения, парадоксальность мышления.

Сейчас «Инспектор пришел» звучит не только, как социальная драма. У нее широкое, общечеловеческое звучание. Абсолютно светский Пристли задает человечеству глубинный христианский вопрос: «А вы-то сами разве не виноваты? Есть тут кто без греха?»

Очень хороши декорации. Они реальны – гостиная в хорошем доме, приглушенный свет хрустальной люстры, обеденный стол и, разумеется, шкафы… шкафы. И одновременно – призрачны, условны. Этакий собирательный образ тусклой роскоши благополучия. А благополучие это развенчивается прямо тут, на наших глазах. Актеры играют точно – реплики, как стрелы, попадают в цель, в яблочко.

Хочется вернуться к тому, с чего начали. Ставить Пристли – одно удовольствие. Впрочем, эта мысль, скорее всего, приходит в голову именно потому, что пьеса «Инспектор пришел» - хорошо поставлена в Театре им. А.С. Пушкина.