Театральная жизнь в Москве
Ставя «Святую Иоанну» Шоу, Камерный театр откликался все на то же пресловутое и неопределенное «созвучие». Сатирическая трагикомедия Шоу, развенчивая легендарную Иоанну, увенчивает её новыми и, как кажется Бернарду Шоу, достойнейшими лаврами. Парадокс Шоу заключается в том, чтобы воссоздать историческую действительность и историческую Иоанну. Центр тяжести лежит в освещении общественного окружения Иоанны, ещё более — в образе героини. Шоу на этот раз говорит свой парадокс чрезвычайно серьёзно. Иоанна вырастает в героиню из простой умной крестьянской девушки; окружающие из героев превращаются в смешных и недалеких людей. По существу, «Святая Иоанна» — чрезвычайно реальная вещь и, может быть, для её воплощения необходим натуралистический театр: от Иоанны пахнет луком, король ходит оборвышем, Бодрикур отсылает Иоанну к королю, чтобы от неё отвязаться. Менее всего знающий «наивную серьёзность», Камерный театр колеблется в воплощении театрального парадокса между буффонадой и трагедией; он не чувствует стиля Шоу, и Шоу «портит» своим произведением монументальный замысел театра. Шоу играет в натурализм, а театр остаётся классическим. Автор заставляет Иоанну пахнуть луком, а в Камерном театре она пахнет тончайшими духами.
Шоу даёт сатиру в индивидуальном разрезе, Камерный театр пытается её обобщить. Шоу насмехается над Дюнуа, королём, епископом и сквозь них над рыцарством, духовенством и монархической властью, Камерный же театр глядит на короля, епископа и других героев пьесы с высоты своих преднамеренных сатирических предпосылок: он сообщает зрителю выводы заранее, и зрителю не остаётся открывать ничего нового в продолжение всей пьесы, так как он заранее любезно осведомлён самим театром. Шоу делает вид, что у него сатира вырастает незаметно из гущи конкретной жизни, Камерный театр берет сатиру как сценическое задание на новом своём пути. Поэтому он не разрешает пьесы Шоу, но продолжает прошлогодние опыты упрощения своей чрезмерно изысканной техники. Он переводит ритм и музыкальность в иной, более чёткий и чистый план. Театр хочет быть «классическим». Спектакль сюжетно кажется таким же недейственным, как и прошлогодние постановки; тема о героизме Иоанны, о её здоровом чувстве родины, о жалком короле, о злобе духовенства доходит как некоторая отвлеченность, а не как живая реальность. Вопрос о существе подвига Иоанны остаётся нерешенным. Иоанна — дочь народа — на сцене Камерного театра не появляется. В отношении же эстетическом и в опытах создания «классического реализма» спектакль был вполне закончен; он говорил о здоровом мастерстве, ищущем и не находящем выхода; упрощенный декоративный способ изображения «средневековья» дал отличный результат: художники — братья Стенберги — построили простой, но строгий макет и создали такие же простые и строгие костюмы.
