Москва слезам поверила

Пьеса лауреата Нобелевской премии ирландца Самуэля Беккета "Счастливые дни" в Москве никогда не шла. На гастроли привозили, да, но московские режиссеры, даже те, кто после перестроечных перемен обнаружил устойчивый интерес к западной драматургии абсурда, все не решались воплотить эту мрачную пьесу. В Театре им. Пушкина ее поставил Михаил Бычков, режиссер из Воронежа, москвичам, впрочем, хорошо знакомый. Его спектакли в последние годы регулярно участвуют в конкурсе "Золотой маски", получают призы и одобрительные рецензии придирчивых столичных критиков. В Питере он уже выпустил не один спектакль, а в Москве - первый. Собственно, никто особо и не сомневался, что этот, так сказать, дебют выйдет удачным, Бычков из тех редких нынче режиссеров-умельцев, способных и автора понять, и актера раскрыть, и мысль свою внятно выразить.

Впрочем, Беккет в "Счастливых днях" обо всем сам побеспокоился, его ремарки расписаны строго и предельно подробно - поворот головы, улыбка, жест, пауза. Драматург написал эту невероятную по силе пьесу о взаимоотношении человека (так и тянет написать это слово с большой буквы) с жизнью, которая представлялась автору делом абсолютно безнадежным. Он поместил свою героиню по имени Винни в выжженную землю - в первом акте она в яме по грудь и еще способна жестикулировать, во втором затянута внутрь по шею - и предложил ей радоваться каждой минуте, дарованной свыше: "Ведь это чудо что такое". Вот на таком невозможном сочетании безысходности и ужаса с нелепым комизмом все и строится. В пьесе есть еще один персонаж - муж Вилли (Юрий Румянцев), он до поры до времени скрывается за другим взгорком и изредка вступает в диалог. Но, безусловно, все в спектакле зависит от выбора актрисы. Бычков выбрал Веру Алентову и не просчитался. Более того, в "Счастливых днях" актриса, которую зритель привык видеть в ролях победительных, оптимистичных, трудолюбивых советских героинь, обнаружила совсем новое качество своего дарования.

Строго говоря, первым ее склонность к эксцентрике разглядел Роман Козак в спектакле "Наваждение" по пьесе Александра Галина. Уже там было ясно, что Алентова способна сменить амплуа, и роль Винни блестяще это подтвердила. Актриса играет виртуозно. Нелепая шляпка, красным бантиком криво накрашенные губы, тонкий, почти визгливый фальцет - все это делает ее похожей на заводную куклу. Заученными движениями достает из сумки зубную щетку, зонтик, зеркало и всему этому заученно радуется. Потом опускается занавес, на котором режиссер написал, что называется, главный вопрос бытия: "А дальше-то что?" А дальше вот что. Винни сидит в яме по шею, тут не до выученной назубок радости. В голосе - хриплые надрывные ноты, едва ли не бунт, протест. Смерть - вот она, на пороге. Бычков, в сущности, все расставил по своим местам, в отличие от Беккета на все вопросы дал ясный ответ. Человеку для счастья ведь нужно всего ничего, ну вот хотя бы чтоб близкие были живы. И несчастный Вилли выполз вдруг из своей расщелины, раскрыл над головой Винни зонтик, и слезы счастья на ее лице завершили дело. Беккет слез этих не одобрил бы, но наша публика, конечно же, к состраданию всегда готова.