Лукас Хемлеб: в России готовы репетировать годами

Перед премьерой ЛУКАС ХЕМЛЕБ ответил на вопросы РОМАНА  ДОЛЖАНСКОГО. — Что вы думаете о русских актерах? — У вас есть то, чего так не хватает Франции, да и Германии тоже, а именно школы больших мастеров, очень сильное театральное образование. Да и режиссура как профессия, в сущности, родилась в России. Кроме того, в России всегда анализировали, как делать театр,— у вас огромная традиция рефлексии о театре. Кроме того, большинство артистов состоят в постоянных труппах, и это очень важно. Во Франции актер должен бороться за работу, он все время находится словно на рынке труда, и это не лучшим образом сказывается на его профессиональной форме. — Обычно говорят, что наши актеры задают слишком много вопросов, прежде чем начать действовать. — Все так говорят, правда? Да, я тоже это заметил. Но я старался увидеть и позитивные стороны такого явления — артисты, значит, очень заинтересованы работой, очень самостоятельны и в то же время чувствуют ответственность за общее дело. Единственное, что меня тревожит, так это то, что у актеров совершенно нет ощущения времени, они не приучены к строгому графику работы. В России, по-моему, готовы годами репетировать... — Но зато и много лет потом играть... — Тут тоже огромная разница между нами. Я обычно сравниваю это с кухней, с приготовлением пищи. В России театр очень долго и медленно, на маленьком огне, варят, это как сложное и трудоемкое блюдо, а во Франции, да и в других странах как-то быстро орудуют со всеми продуктами: разогрели, поджарили, поперчили-посолили — и на стол. — Обычно иностранцы, если ищут русский материал для работы, выбирают Чехова, Достоевского, Толстого. У вас совсем другие пристрастия — вы ставили обэриутов, Мандельштама, Цветаеву, вот и теперь опять Цветаева. — Достоевского я один раз ставил — "Бесов", со студентами. Чехова я тоже люблю, но я считаю, что его пьесы должны делать люди, которые хорошо и давно друг друга знают. Чехов не может быть поставлен, он может только вырасти из отношений людей. А я работаю в разных театрах, каждый раз с новыми и незнакомыми мне людьми. И времени всегда мало. — А в Театре имени Пушкина вы прежде бывали? — Я понимаю ваш вопрос. Нет, не был. Я согласился, потому что всегда хотел поработать в России, а благодаря программе культурного обмена между Францией и Россией появилась такая возможность. Инициатива исходила и от актрисы Татьяны Степанченко, и от Валерия Шадрина (директор Чеховского фестиваля). А в этом театре, так сказать, живет призрак Федры, которую когда-то играла Алиса Коонен. — Есть ли у вас представление о зрителе, который будет смотреть ваш спектакль в Москве? — Прежде всего я очень рад, что это будут обычные люди. В Париже на некоторых спектаклях у меня создается ощущение, что я знаю почти всех сидящих в зале. Париж — место, куда все едут, там сидят все театральные люди и каждый вечер переходят из одного зала в другой. Так, во всяком случае, иногда кажется. А в Москве в театр ходят не только левые интеллектуалы, но и простые люди. Мне это очень интересно. "Коммерсант", 13.10.2009