Горький. Дно. Высоцкий

25 января в театре им. Пушкина был показан спектакль по пьесе Горького. Не слишком ли много великих имен на один квадратный метр искусства?

Пушкин, Горький и Высоцкий были коллегами по цеху. Они наконец-то собрались вместе и сделали совместный спектакль, на котором Горький был драматургом, Высоцкий – композитором и автором либретто, а Пушкин был, так скажем, художественным руководителем – именно его знакомый профиль украшал билет.

И это вовсе не постмодернистские игры. Это вполне закономерное сотрудничество трех гениев, которые разминулись в веках, но все-таки посотрудничали на подмостках в 21 веке... Так родилась "семиструнная опера" "Горький. Дно. Высоцкий" в театре им. Пушкина.

В пьесе "Горький. Дно. Высоцкий" занавеса не будет. Рассаживающихся зрителей встречает "зеркальное отражение": актеры молча сидят на сцене, имитируя зрительный зал, и внимательно слушают речи и случайные реплики "документального спектакля", творимого в зрительном зале. И только когда эта мизансцена достигает полной зеркальности (и в реальном, и в мнимом зале зрители молчат и ждут) только тогда "зрители" на сцене превращаются в актеров, разрушая зеркальную мизансцену.

..И в течение всего спектакля будут ощущаться неуклонное стремление к первоначальной мизансцене зеркала. Умирая, герои будут занимать места в дублирующем нас зрительном зале. И этих зеркальных зрителей – столь же внимательных, как и мы – будет все больше и больше...

По подобию греческого театра рождение (перерождение) зрителя происходит через смерть. Ибо единственные живые в этом царстве мертвых – герои горьковской драмы. Они говорят, они двигаются, они живут. А зрители (реальные мы) и зрители на сцене (погибшие или ушедшие герои) – это безмолвные, неподвижные мертвые, которым лишь предстоит воскреснуть в финале по средствам сопереживания. В этом ведь и состоит то главное предназначение искусства еще со времен вертепного театра – рождение через смерть. Название спектакля повторяет эту мизансценическую схему: “Горький. Дно. Высоцкий”. Зрительный зал. Дно. Имитация зрительного зала.

В этой постановке нет декораций, но вполне интересно решение художника по костюмам. На всех героях одежда в стиле бохо-шик – современное направление, для которого характерна многослойность, и тяга к эклектичности. Название стиля происходит от названия центрального региона в Европе – Богемии, который был населен цыганами.

И это дно напоминает цыганский табор – иногда дружный, иногда нет, с роковой любовью и поножовщиной. На героях всегда ассиметричная одежда, и как в костюмах клоунов, есть правая и левая сторона, отличающаяся по цвету. Это подчеркивает мысль Горького о неоднозначности, о ассиметричности каждого героя.

Только у троих персонажей – Василисы, ее мужа и Луки одежда не разделена на две цветовые части. И это не случайно. Это или однозначная авторская оценка героев, или отсутствие внутренней борьбы между добром и злом в душах персонажей.

Все актеры, задействованные в спектакле, молоды и, возможно, благополучны, однако это не мешает им играть и возрастные роли, и роли людей с бурным прошлым – очень убедительно. В актерской игре чувствуется школа, отшлифованность мастерства и органичность – никакой фальши!

Это дипломный спектакль студентов актерского факультета Школы-студии МХАТ, мастер – художественный руководитель и режиссер театра им. Пушкина – Евгений Писарев. Великий Георгий Товстоногов писал, что у режиссера, как и у музыканта должен быть “внутренний слух на правду”. У дирижеров этого спектакля (мастера курса Евгения Писарева и режиссера, педагога Бориса Дьяченко) – это слух стопроцентный.

И наконец, главное новаторство спектакля заключается в том, что авторы попытались изменить жанр горьковской драмы, и, хотя это не декларируется в анонсах, очевидно, что “На дне” Горького трансформировано в мюзикл (впрочем, японский режиссер Акира Куросава уже менял жанровую тональность пьесы – показав эту драму с легкой иронией). В этой интерпретации нет иронии. Напротив, “На дне” Горького видится режиссеру не как социальная драма, а как древнегреческая трагедия. Поэтому жанр “мюзикл”, традиционно (хоть и не вполне справедливо) ассоциирующийся с легкостью фабулы, не вполне точно обрисовывает жанровую модификацию пьесы. Уместнее будет назвать этот парадоксальный мюзикл, бард – оперой. Впрочем, сам Владимир Высоцкий (в данном контексте – автор музыки и либретто) не любил эти определения – “бард” или “менестрель”. Поэтому еще более точно назвать эту жанровую модификацию “семиструнной оперой”. Ведь единственный музыкальный инструмент здесь – гитара. А семь струн традиционно символизируют семь смертных грехов, живущих на этом дне. Это бездонное “Дно” наполнено смыслами, метафорами и аллюзиями. В музыкальных сценах используется “монтаж аттракционов” по Сергею Эйзенштейну. Напомним, что “монтаж аттракционов” – это “свободный монтаж произвольно выбранных, самостоятельных воздействий (аттракционов), но с точной установкой на определенный конечный тематический эффект”.

Складывается ощущение, что Высоцкий специально писал эти тексты (которые порой даже не узнаешь – в новом контексте и новом исполнении) для пьесы Горького.

… Кажется, что общего у Горького и Высоцкого? Много общего. И Горький, и Высоцкий переплыли Волгу. И встретились на другом берегу, чтобы вместе поставить спектакль.

Так театр им. Пушкина отметил День рождения Владимира Высоцкого.