Дмитрий Крымов в спектакле «Костик» показал пародию на современный театр

Неожиданное начало спектакля

Зрители уже привыкли, что в переосмыслении классики Крымов позволяет себе многое. Его спектакли – это в большей степени театр художника, чем театр режиссера. Отсюда, наверное, такая степень свободы его интерпретаций, ведь фантазия художника безгранична. Костик – это уменьшительное имя чеховского героя Константина Гавриловича Треплева, который, сидя на даче, написал пьесу про людей, львов, орлов и куропаток. Этой пьесой он хотел порадовать свою маму – актрису Ирину Аркадину. А ей не понравилось. Вот зачин чеховской «Чайки». Но начало спектакля Дмитрия Крымова не такое.

Начинается спектакль с монолога поручика в отставке Шамраева (актер Борис Дьяченко). Тематически его текст похож на доклад «Основы государственной культурной политики». Дескать, культура – социальная необходимость (кто бы поспорил?), а нехватка духовности в современном искусстве и снижение интеллектуального и культурного уровня общества зашкаливает (и это неоспоримо). Агитатор Шамраев перемежает свою речь словом… мля и еще парочкой крепких выражений (есть предусмотрительное предупреждение на сайте: в спектакле содержатся сцены курения, а также используется ненормативная лексика). Доходит он в своих рассуждениях до атомизации общества, до индивидуализма…. Как вдруг: «Это вообще театр? А почему здесь борщом пахнет?». Потом снова вспрыгивает на коня: исключить Россию из культурного мирового сообщества невозможно. Хотя нашу страну пытались очернить несколько столетий назад (и сейчас продолжают)… Государство не вмешивается в творческую деятельность и т.д и т.п.

Действующие лица

Выступает он эдак минут десять перед группой плохо одетых (в телогрейках) и как будто нетрезвых людей. Они курят и стряхивают пепел на сцену, покрывая осенние листья пеплом. Дополняет эту маргинальную публику огромный черный ньюфаундленд. Настоящий, не бутафорский.

Вот эта живописная группа, включая ньюфаундленда, и есть действующие лица крымовской «Чайки», где вместо колдовского озера – грязная лужа. Вместо чеховской актрисы Аркадиной – звезда российской эстрады с той же фамилией (Виктория Исакова). Из всех песен Аркадина больше всего любит шлягеры Олега Газманова «Морячка» и «Москва»… И поет их довольно голосисто. Она – специалист по поиску талантов. И знает секреты успеха. Вот один, как добиться шикарной шевелюры: «Сейчас расскажу вам секретик: куриный помет втираете в голову и ни одного седого волоса».

Кто сыграл Костика

Модный беллетрист Тригорин (актер Александр Матросов) легким движением руки Крымова превращается в поэта-песенника. Он носит красную куртку аляска с принтом Coca-Cola. Костик (Александр Дмитриев) – современный молодой человек с зелеными волосами, но настолько никчемный, неталантливый, неумелый, беспомощный и в прямом смысле… безрукий, то есть инвалид. Вместо рук – у него культи. Аркадина своего сына не любит. Он ей обещает, что в его новой пьесе все будет «трушно как в Театре.doc». А ей этого не надо: «Ничтожество, жалкого водевиля написать не в состоянии. На что я будут покупать тебе протезы?». Почти половину действия Костик лежит лицом в луже («колдовском озере»). Мама его туда опрокинула, но он не утонул, потому что… вы поняли. Кстати, «безрукая» тема уже звучала в другом спектакле Дмитрия Крымова: глухонемой монтировщик Гера из «Му-му» был мастером на всю руку (!), потому что рука у него была одна, а вместо второй — шарнирный протез.

Режиссер оставил надежду

И хотя во втором действии Костику все-таки покупают бионические протезы, изготовленные на харьковском заводе, в последний миг они ему не пригодились. А как же иначе, если он тотальный неудачник, совсем чужой в этом мире шансона. Такой же «лишний» как и Нина Заречная (Анастасия Мытражик, Мария Смольникова) с ее безответной любовью к поэту-песеннику Тригорину. Нине, в отличие от Костика, удается спастись: как Иван Царевич она забралась на спину огромному бутафорскому волку и исчезла где-то вдали.

Новый спектакль Дмитрия Крымова – это пародия на современный театр и на растиражированные многочисленные «Чайки», на «душнилово» и «новую искренность», на «обнуление эмоций» и «меня нет» (любимый художественный прием модных современных режиссеров), на фальшивую риторику об «общечеловеческих ценностях», особенно тех, что получены коррупционным путем. И все-таки Крымов оставляет зрителям надежду: «Россия – в этом слове огонь и сила», – так заканчивается монолог Шамраева.

Зрители в восторге от театральных экспериментов Дмитрия Крымова, его игры с мета- постсимволами, от его придумок, их остроумного воплощения. И даже усмотрели в «Костике» пародию на нашу действительность в широком смысле слова.