«Богатыри»

Музыку к опере-фарсу «Богатыри», написанную Бородиным, нельзя иначе назвать как молодым озорством музыкального гения. Это озорство сродни тому озорству Пушкина, которое породило «Гаврилиаду». Равным образом и авторство своё Бородин скрывал с неменьшим упорством, чем это делал автор «Гаврилиаду». Самый текст музыки был потерян. Только в 1932 году наши музыковеды Б.А. Ламм и С.С. Попов напали на его след, а разыскал его Игорь Глебов. В 1928 г. найденные им письма Бородина окончательно установили его авторство. Что А.Я, Таиров ухватился обеими руками за эту находку, не удивительно. Как было не ухватиться? Однако поставить оперу с той словесной подтекстовкой, какая была сделана бездарнейшим Вик. Крыловым, не являлось возможным. Таиров обратился за помощью ко мне. Придавая исключительно значение находке, и о такой помощи не уклонился, хотя сразу было ясно, какая неимоверно трудная работа мне предстояла. Старый текст пришлось выбросить начисто. Пять актов свести к трём сюжет дать совершено новый. Ненарушимая музыкальная канва, её тематические ходы, словесная ритмика составляли тот каркас, в котором надо было мне как-то изворачиваться, развивая новый сюжет. Сюжет был развит по трём линиям: героической, лирической и комической. Героическую линию должны были вести разбойнички честные, богатыри лесные.

Учтены были летописные жалобы, относящиеся к эпохе князя Владимира, «красного солнышка» -- «ненавидящий же добро диявол сотвори в людях лукавство… и сие умножишася разбои в земле Русской». Лирическая линия выражена богатырём Соловьём Будимировичем, который вёл успешно борьбу с разбоем, но проиграл борьбу из-за своих сердечных дел; разбойники его захватили врасплох во время свадебного пиршества. Комическая линия выявлена в образах самого заведомо трусливого князя Владимира и той части его «богатырей», который были храбры за столами, на пирах, а когда возникала опасность, их брала оторопь. Над такими горе-богатырями народ в былинном сказе издевается словами:

А большой от хоронится за среднего,

Ещё средний хоронится за меньшего,

А от меньшего до большего ответу нет.

(Былина «Василий-пьяница)

От меньшего до большего все пятятся. Это не Ильи Муромцы, не Добрыни. Это о них летопись говорит, что на княжеском пиру они однажды зашумели на кзязя, почему им дают деревянные ложки, они хотят есть из серебряных. А как дошло до боя с печенегами, у князя бойцов не оказалось: «не бе лзе Володимир поночи, не бе бо вон у него». Не было воинов, запропастились. Сам же Владимир, как это признаёт один из самых патриотичнейших историков, настолько был лишён «доблестных качеств в характере», что свой панегирик князю этот историк заканчивает так: «мы поклоняемся тебе, святый богоудниче Владимире, славословим тебя, как крестителя… но богатырски славить тебя нам отнюдь невозможно». (Истори. Древн. Галичско-русск. Княжества А. Зубрицкий, 1852).

Всё действие оперы сосредоточено вокруг двух узловых положений.

Первое: разбойнику Угару во что бы то ни стало надо отбить у Соловья-богатыря свои, положенных Соловьём, сотоварищей.

Иль живым нам не быть,

Иль товарищей верных добыть.

Второе: князю Владимиру надо выпутаться из невылазного положения. «Руси есть веселие пити». Князь по случаю крещения так развеселился, что крещение приняло вид «пьяного дело»: сам князь с богатырями пьяными кидался в воду, потопил в воде много народу, даже Перуна попытался утопить. Протрезвевшсь, испугался гнева Перунова и учиняет жертвоприношение с целью удостовериться, остался Перун богом или нет? А тут её греки подсунули сомнительную греческую царевну с выводком сомнительных девиц.

В жертвоприношении участвует вопреки историчности – жрец. Он оставлен мною. Устранив его, надо быть устранить добрую треть бородинской музыки.

Декорации примечательны: их делал палеховский художник Баженов.

Если данной постановкой будет сделан мало-мальски удачный шаг по пути созидания и утверждения у нас народной комической оперы, это будет там культурным успехом, которого добивались все участники этого весьма трудного дела.