«Красавец мужчина»: Кто теперь спасет мир?

Новогодний сезон в Театре имени А.С. Пушкина стартовал яркой постановкой по мотивам знаменитого произведения Александра Островского «Красавец мужчина». В следующем году все театры страны отмечают 200-летие со дня рождения драматурга, а самой пьесе исполняется 140 лет. А потому новый спектакль кажется идеальным дополнением к всеобщему празднику.

«Красавец мужчина» – действо яркое, шумное и праздничное, словно новогодняя хлопушка. Оно упаковано в бархат, атлас и пайетки, вот только несчастных в нем больше, чем счастливых. В центре сюжета – Аполлон Окоемов: альфонс, должник, ушлый со всех сторон тип. Но главное – он чертовски хорош собой, настолько, что дамы при нем забывают думать, а мужчины впадают в неистовое сопротивление всему прекрасному.

Аполлон женат на некогда состоятельной Зое, кроткой доброй женщине, которая в нем души не чает, вранья не замечает и любые странности прощает. Любитель жить на широкую ногу, Окоемов уже получил все, что мог, от семьи благоверной и теперь готов к новым подвигам. Дело за малым – уговорить Зою на развод, что возможно лишь в случае, если ее «застукать» за изменой. Быть может, она даже согласится. Но в дело вмешивается дальний родственник…

Как любой современный спектакль по классической пьесе, «Красавец мужчина» обрамляет вечные темы в понятный формат с айфонами, ритмичной музыкой и обязательным камешком в инфоогород блогеров. Однако сути при этом не теряет: о том, что внешность не главное, а любовь не купить ни за какие богатства, он повествует в легкой, даже слегка хулиганской манере, совмещая витиеватый язык прошлого века с неоновой подсветкой. Но послевкусие оставляет горькое, с напоминанием о том, что за последние 100 с лишним лет мало что изменилось в нашем обществе.

Молодой режиссер Даниил Чащин уже успел доказать, что умеет мастерски представить классику, однако и постановки современных пьес ему удаются на отлично. Осовременивание классики нередко грозит заступить за грань пошлости, но Чащин по этой грани ходит легко и непринужденно, лишь заигрывая с «темной стороной». На которой, к слову, отыскиваются латексные костюмы, маски и прочая мишура, вторящая главной идее произведения: внешнее теряет значение, если за ним нет достойного содержания. Даже понятие легкой и быстрой dolce vita на сцене подвергается насмешке, хотя играет оно даже не второстепенную роль.

Подбор актеров заслуживает отдельной похвалы: Аполлон Окоемов в исполнении Дмитрия Власкина и его жена Зоя, сыгранная Анастасией Лебедевой, кажутся выходцами из двух миров – они говорят о поместьях и приемах, их речь будто принадлежит господам из XIX века… Вместе с тем жесты и манерная речь дорисовывают героям облик современных 30-леток, интересы которых кажутся односложными, а все отношения строятся на выгоде – редко взаимной. Каркас же спектакля составляют Ирина Бякова и Владимир Майзингер: именно они воплощают лик сопротивления засилью бездушной красоты, готовой выжать все соки из достойных дворянских семейств, – Сосипатру Семеновну и Наума Федотыча.

Сцена больше напоминает клуб со стойкой, светомузыкой и низкими креслами лаундж-зоны. Но порой превращается в подиум, на котором без слов, зато под зажигательный саундтрек вышагивают яркие типажи, характерные для каждой эпохи, – от нарцисса и ослепшей от его красоты женщины до охотников за легкими деньгами и вечно непонятного «лишнего человека». Плюшевые сердца предстают наглядной материализацией «любовных обещаний» Аполлона, и все добрые намерения героев тонут в изгибах больших кожаных диванов. А потрясающие костюмы, ставшие продолжением персонажей, и огромная копия скульптуры Давида завершают картину, напоминая разом о великом искусстве и о недолговечности любой красоты, не высеченной в камне.

Однако и намек на счастливый или по меньшей мере справедливый для всех персонажей конец все-таки дает надежду, что рано или поздно любой Аполлон будет оценен по тому достоинству, которое можно проверить временем.