Вдовы с приданым

Московский Театр имени Пушкина открыл сезон премьерой спектакля художественного руководителя театра Романа Козака "Девичник Club" по кассовой трагикомедии современного американского драматурга Айвона Менчелла. Таким образом дан еще и старт традиционным забегам столичных государственных театров на коммерческие дистанции. За началом предстоящей изнурительной гонки наблюдал РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.

Первой на беговую дорожку выпустили Марию Аронову — она появилась в проеме полуоткрывшегося театрального занавеса, и зал радостно зааплодировал. Под номером два и под столь же дружелюбные аплодисменты на уже полностью раскрытой сцене стартовала Вера Алентова — в леопардовом комбинезончике и ядовитого цвета парике. Ободряющими хлопками встретила публика и припозднившуюся участницу под номером три Ларису Голубкину. То есть припозднилась, конечно, не сама госпожа Голубкина с выходом на сцену, а ее героиня — на традиционное чаепитие трех женщин, образовавших неформальный клуб вдов. Их мужья, умершие в разное время, покоятся теперь на одном и том же кладбище, и по сложившейся традиции раз в месяц дамы сначала пьют чай, а потом дружно идут навещать покойных. 

Второй год подряд Театр имени Пушкина выступает застрельщиком сезонных соревнований по кассовым комедиям. В прошлом году получилось как в условиях шахматных задачек: начинает — и выигрывает. Американская же пьеса "Одолжите тенора" в постановке Евгения Писарева была благосклонно принята не только поклонницами поп-певца Сергея Лазарева, приглашенного на главную роль, но и обычно придирчивой к такого рода продукции театральной критикой. Пушкинский театр тогда уложил одним махом двух зайцев: и кассовый хит-кормилец заполучил, и лицом в грязь не ударил. Даже удостоился похвал. Смотрите, убеждали критики друг друг, могут же, если хотят, и жвачку эту коммерческую ставить смешно, непринужденно и со вкусом. В этом сезоне такой легкой победы, скорее всего, театру не видать. 

Вдовушки тем временем уже пришли на кладбище, то есть вышли на авансцену, где стоят три серых памятничка. Как несложно догадаться, каждая из дам представляет определенный типаж, иначе будет совсем не смешно: Лариса Голубкина играет безутешную вдову, Вера Алентова — вдову веселую, даже, можно сказать, слишком веселую, Мария Аронова — нечто посрединке, ее героиня вроде бы и покойного мужа не забывает, а в то же время посвятить, подобно героине госпожи Голубкиной, остаток дней уходу за памятником не намерена. В общем, именно у нее и наклевывается "новая жизнь" с робким вдовцом Сэмом, жена которого похоронена по соседству. Не на шутку испугавшись, что крепкая женская дружба даст трещину, подруги ароновской героини коварно пытаются отвадить потенциального жениха. 

Мария Аронова приглашена из Театра имени Вахтангова, Лариса Голубкина — из Театра армии, Вера Алентова — своя, пушкинская. Впрочем, способ формирования команды сегодня в театре большого значения не имеет. Давно прошли те времена, когда у актеров хороших трупп был особый отпечаток стиля — а если его нет, попутно спрошу, то какой смысл вообще в этих постоянных труппах? В общем, играют три актрисы так, как играли бы, будь "Девичник" не репертуарным, а антрепризным продуктом. Мария Аронова наделена таким мощным комедийным дарованием, что в любой роли найдет два-три момента, когда зритель может понимающе подмигнуть: талант — он и в Африке талант. Вера Алентова время от времени пережимает, но как-то, я бы сказал, рационально пережимает. То есть не потому, что не знает руля и ветрил, а потому, что отдает себе отчет: за меня заплатили деньги, значит, нужно и пару поддать, и лицевыми мускулами похлопотать, и завидную гибкость фигуры продемонстрировать, и вскрикнуть, и взвизгнуть. Лариса Голубкина ничем особенным порадовать не может. Просто афишу именем своим украшает. 

Ее героиню, кстати, драматург зачем-то отправляет на тот свет. В тот самый момент, когда все может хорошо закончиться и зрителей пора бы уже отпускать домой. Немотивированная скоропостижная смерть удлиняет и без того требующий сокращения спектакль и не дает назвать пьесу "Кладбищенский клуб" Айвона Менчелла, по которой поставлен спектакль, "хорошо сделанной". Возможно, драматургу (а вслед за ним и театру) казалось, что к концу спектакля зритель должен задуматься о бренности бытия. Лишние хлопоты, право. Конечно, спектакль принадлежит к разряду "есть где посмеяться, есть над чем поплакать". Но тем, кто ходит в театр за этим, одного задумчивого актерского взгляда, одной реплики о том, что жизнь, как ни крути, не бесконечна, уже бывает достаточно, чтобы от души всхлипнуть.