Top.Mail.Ru
По Шекспиру не болит душа | СМИ о Московском драматическом театре

Выходные в Театре имени Пушкина прошли под английским флагом: гость из Великобритании, Деклан Доннеллан три дня подряд приобщал столичную публику к Шекспиру. На премьере сплошь медийные персоны – из партера оценивает заполненность зала Вениамин Смехов, в паре рядов от него переговаривается с женой Дмитрий Дюжев, в шум фойе вклинивается звонкий голос Валерия Гаркалина, а у дверей скромно стоит задумчивый Игорь Ясулович. Постановки Доннеллана в России – явление знакомое (англичанин тесно сотрудничал с Чеховским фестивалем, с музыкальными и драмтеатрами в Москве и Питере), но не частое, поэтому не лишенное экзотичности. Премьеру предвкушали. А Евгений Писарев, худрук Театра имени Пушкина, делал на нее солидные ставки.

Из наследия Шекспира Доннеллан выбрал пьесу «Мера за меру», произведение, объединившее в себе признаки и комедии, и трагедии. Режиссер усмотрел в ней обилие ярких моментов, которыми грешит современное общество. Кстати, это самое общество фигурирует в спектакле как вполне самостоятельный персонаж, меняющийся по ходу действия: то это безмолвно наблюдающая группа людей, гурьбой передвигающаяся по единому вектору, то рассыпающаяся в нервной беготне пестрая толпа. Вместе с этими маневрами меняются мизансцены и их участники. Но ни один диалог не проходит тет-а-тет – только при многочисленных пассивных свидетелях.

Декорации предельно аскетичны – весь спектакль идет на фоне красных кубов (художник – коллега Доннеллана, Ник Ормерод). Они остаются неподвижными почти до самого финала, и только незадолго до развязки являют публике свою обратную сторону и ее содержимое. Что замок Герцога, что монастырский двор, тюремная камера или публичный дом – все едино, и даже малейшие изменения здесь не подразумеваются. Этой однообразностью подчеркивается мрачный оттенок разворачивающихся событий. Место действия обозначено довольно условно, и это вовсе не Вена (кстати, существует мнение, что первоначально в пьесе значился итальянский город – имена всех персонажей итальянские), хотя она и упоминается в диалогах, а некая среднестатистическая европейская столица наших дней.

Хоть раз в жизни каждый из нас восклицал в сердцах: «Вот бы … (имя конкретного высокопоставленного чиновника) приехал сюда инкогнито и посмотрел, что за бардак на самом деле здесь творится!» Спектакль Доннеллана – утопическая история как раз на эту тему, романтическая, но снабженная жесткими, циничными картинами кабинетных и митинговых реалий. В одной из последних сцен актеры смешиваются с публикой в партере, и от этого более реалистичной становится момент, когда одному из персонажей с особой увлеченностью заламывают руки полицейские. Избиение резиновыми дубинками добавляет происходящему телевизионной документальности.

Герцог (его играет Валерий Панков), человек, наделенный властью, но не умеющий действовать сурово, решает «закрутить гайки» руками несгибаемого наместника Анджело (Андрей Кузичев). Сам же правитель облачается в монашескую рясу и наблюдает за результатами его действий, попутно внося свои теневые коррективы. Он вовсе не простодушный, добренький монарх, а опытный политик, профессионально владеющий всеми инструментами, с помощью которых можно разрулить в нужную сторону чужую грязную игру.

Индикаторов тоталитарного государства в спектакле предостаточно. Один из самых ярких – сцена в тюрьме, когда арестованного заставляют полностью раздеться, и прямо перед публикой нового заключенного моют из шланга. Зрители пока по-разному воспринимают такие режиссерские приемы. Всегда есть риск скатиться в пошлость, но работа Доннеллана аргументирована, и оттого безупречна. Этот момент вопиющего унижения человеческого естества, на которое каждый день идут некоторые блюстители порядка, защитники режима, получился натуралистическим, но с черным юмором.

Со всеми распрекрасными явлениями системы и ее представителями сталкивается Изабелла (Анна Халилулина; для нее это четвертая роль в списке работ с Доннелланом) – почти монашка, которую вырвал из божьей обители грех брата - Клавдио (Петр Рыков). Их отношения неоднозначны: и ее пришлось уговаривать пойти к Анджело с просьбой о его помиловании, и ему в принципе все равно, какую цену заплатит сестра за его жизнь. Сцена их встречи в тюрьме становится некой ключевой точкой, дойдя до которой спектакль полностью меняет настроение. Клавдио солирует на контрабасе, и в постановку, наполненную до этого момента тяжеловесными диалогами, приходят музыка и танцы. Доннеллан превращает все последующие события в странный сон с элементами кошмара, который видит героиня.

Теплые, комические краски привносит в нервное пространство шекспировской пьесы Лючио, старый харизматичный ловелас и пройдоха, промурлыкивающий свои реплики. Его блистательно играет Александр Феклистов. Шекспировский слог для него как родной. Не зря десять лет назад актер был награжден за роль сэра Тоби в «Двенадцатой ночи» (постановкой занимался Доннеллан). Его новый персонаж тоже весельчак и отлично справляется со своей задачей - развлекать.

Подводя итоги, остается сказать – Евгений Писарев выбрал сложный, но удачный курс. Ставки верные, результаты впечатляющие: с каждым сезоном интерес к проектам Театра имени Пушкина растет, и на каждой пресс-конференции кто-то из актеров или режиссеров нет-нет, да отметит удачи тех, кто делал спектакль «Добрый человек из Сезуана». Теперь будут говорить о доннеллановской «Мере». Обсуждать постановки гораздо приятнее, чем смаковать скандалы. Впрочем, последнее к Театру имени Пушкина не имеет никакого отношения.