"Не от мира сего" в Театре Пушкина

Уютный домашний маленький спектакль в филиале Театра имена Пушкина, но с любопытными результатами. Режиссер Екатерина Половцева не вполне смогла заставить зрителя уследить за сюжетом неказистой, рассыпающейся последней пьесы Александра Островского "Не от мира сего" - повествование почему-то все время уходит на дно, и зрителю сложно разобраться, кто кому чего должен. Но зато режиссер сумела нечто большее.

Островский пишет пьесу в 1884 году, уже пребывая в смертельной болезни. Его в последние годы все кому не лень обвиняют в том, что он не поспевает за новыми временами. Но современный режиссер как раз компенсирует эти обвинения: Екатерина Половцева показывает, несколько модернизируя пьесу, как в традиционном пореформенном семействе, где по-прежнему говорят о капиталах, подлогах, претензиях на наследство, бешеных деньгах и мелких страстишках человеческих, уже прорастает аномалия, примета новой эпохи. В последней пьесе Островского режиссер углядела приметы ар-нуво.

В фигуре главной героини Ксении - такой, как ее играет Анастасия Лебедева, - узнается роковая женщина модерна. Почти Гедда Габлер, она оказывается вечной загадкой для своей мужа. Муж не вполне способен овладеть своей женой, она выскальзывает из его рук, ломается и гнется, словно не подчиняясь законам здешней физики. Это драматическая фигура, уже преодолевающая традиционное амплуа "жены", - действительно не от мира сего, женщина-галлюцинация, фантом, воспоминание о будущем, где отношения "островской" семьи уже будут невозможны.

Здесь Ксения разражается монологом, написанным рвано, путанно, галлюциногенно - словно бы уже поток сознания, словно Островский уже прочел "Анну Каренину". Здесь Ксению пожирают неврозы, видения, галлюцинации - и это вовсе не религиозно объяснимые видения блаженной Катерины, а порочные фантазии "цветов зла". И мать здесь не традиционная хлопотунья, а нечто инфернальное, где пробуждается зло уже в речах: мать тут утверждает, что лучше бы Ксения умерла в детстве, чтобы сохраниться в первозданной чистоте. Это уже не реализм тучного Замоскворечья, это уже пространство рассказов Андреева и Сологуба.

Анастасия Лебедева играет роль как большая актриса. Болезненно проживая свою судьбу, страшась будущего и теней прошлого, они понимает, что женщина такого рода - с высокой требовательностью к жизни, тонковыйная и словно бы все время простуженная - не выживет в этом мире банковских клерков, тусклых серых мужчин, мамаш, желающих зла своему ребенку и обустраивающих свои дела. Она уже не здесь. Муж Ксении знает рецепт - он хочет обуздать, обскакать женский темперамент походом на умиротворяющую дешевую оперетку или строительством престижной дачи в Крыму. Но жизнь такая не кончится покоем - уже грозной поступью заходит на новый вираж подгоняющее время с неразрешимыми конфликтами, гиперусложненными людьми и сложносочиненными неврозами.

Героиня Анастасии Лебедевой - хрупкая, грациозная, маленькая женщина - не по зубам старомодным управленцам-растратчикам с говорящими фамилиями. Актриса работает настолько подробно, эмоционально подвижно, переживая нечто явно больше текста, что-то свое, заветное и затемненное, что аномальной становится не только ее героиня, но и мастерство актрисы.