Top.Mail.Ru
«Добрый человек из Сезуана»: любовь во время катастрофы | СМИ о Московском драматическом театре

Сразу после триумфальной премьеры «Егения Онегина» Римаса Туминаса театральная Москва получила еще один подарок — спектакль Юрия Бутусова «Добрый человек из Сезуана». Заново переведенная пьеса Брехта (автор перевода Егор Перегудов) на сцене Театра Пушкина ожила и превратилась в решительное и бескомпромиссное режиссерское высказывание. Совсем не про социальные мотивации революций. Но про то, как опасно сегодня любить, жалеть и прощать.

Любые сравнения с шедевром в Театре на Таганке здесь неуместны. Прежде всего, потому, что Бутусов исключил из Брехта политический контекст. Если Любимов обличал советскую власть, то Бутусов — власть духовной нищеты. Никаких надежд на «миру мир». Общество во все времена (намеков на конкретное время и место в сценографии Александра Шишкина нет) не жалеет слабых. А слабость, в трактовке Бутусова, суть — любовь. Проститутка Шен Те имела неосторожность не совладать с чувствами. Весь спектакль — демонстрация того, какую цену она за это заплатила. Чтобы спастись и от друзей, и от врагов, Шен Те пришлось переодеться в «двоюродного брата». Тот решил проблемы, потому как мог позволить себе быть каким угодно жестоким  и беспринципным. Счастливее от этого никто не стал. И страшный вопль женщины, отважившейся любить  («Помогите!») все равно раздался.

Мольба, обращенная к богам (или к богине? — в спектакле Бутусова их играет одна актриса), осталась безответной. Эта «остаточная» тишина в самом финале и есть самый страшный и горький финал. Бутусов все в своем спектакле подчинил ему. Чем отчаяннее страсти на земле, тем оглушительнее тишина в небе.

Главную роль в «Добром человеке...» исполняет Александра Урсуляк. Ей есть чем гордиться. Не в последнюю очередь, всесокрушающей актерской «пристрастностью», мощной харизмой, редким даром быть услышанной. Ее Шен Те — это сгусток любви и мужества. А трагедия ее очевидна, потому что повсеместна: любить в этом безжалостном мире означает подписать смертный приговор самому себе.

Надо сказать, что «Добрый человек» спектакль для Бутусова не совсем типичный. Избыточная метафоричность, присущая его стилю, отсутствует. Главное — выстраданные актерские работы. Как будто режиссерский темперамент вдруг продолжился в темпераменте артистов. И зонги на немецком (этот язык подчеркивает их немирное значение), и музыка Пауля Дессау, исполняемая вживую солистами ансамбля «Чистая музыка», не имеют здесь смыслообразующего значения. В большей степени благодаря актерам (к слову, не одной только Урсуляк), новый «Добрый человек из Сезуана» и состоялся так грандиозно.